На второй день по прибытии, я не выдержал, и уехал на озера. Погода была жаркая. Забегая вперед скажу, что в первый день мы жарились на солнце и щука не брала почти. У меня сгорели плечи-появились красные «погоны». Никогда не думал, что это так мучительно. Щука не брала ни на что. Воблеры она вообще не признавала. Била только по одним виброхвостам. А этой ерунды я накупил целый пакет. В прошлый раз я внимательно изучал малька, всматриваясь в поверхность воды. Заметил, что часть его довольно больших размеров имеют зеленоватого оттенка спинку. И, вот, по этому цвету я и скал в Москве виброхвосты.
Как потом выяснилось, не ошибся. Именно, на этот цвет и были поклевки. Для большей убедительности на стальной струне повесил еще тройничок и вкалывал его в окончание хвоста виброхвоста. Как оказалось, он не помог в той ситуации, когда клюнул этот берлинский крокодил.
Промучившись в жару, мы попали к вечеру в сильный ливень, местный ураган. Он обнадеживал тем, что холодная дождевая вода как-то снизит температуру воды в озере. С этими мыслями мы и отправились рано утром на следующий день на озера. Честно, поклевок почти не было. Тогда я направил наш катер на заветное место, где иногда случались сильные удары. Пошел мелкий дождик. Я пустил катер по ветру, и мы медленно сплавлялись по этому изгибу озера. Здесь озеро делало как бы петлю и из глубоководного его конца огибало один мыс и выходило на другой более мелкий. Поклевка последовал почти сразу. Удар был короткий. Я вытащил виброхвост и обнаружил, что тройник выскочил из тела и висит на закрученной струнке: видимо что-то серьезное брало и тройник был маловат, чтобы подсечь рыбу. Не придал этому значение и забросил второй раз. Где-то на половине прохода лески последовал второй короткий удар, и я почувствовал тяжесть. Рыба долго не показывалась над водой, уходя то под катер, и я кричал капитану — Подними мотор, то она уходила в сторону. Минут через десять я увидел ее спину. Не вытащить — сразу подумал я.
Как назло дома оставил непрокалываемую перчатку(зачем если щучки на килограмм?). Кто знал, что тут монстры? Теперь я понимал, почему немцы ловили на виброхвосты длинною шире ладони. Руки тряслись и коленки тоже. Самое неприятное упустить рыбу, когда ты ее уже увидел. А тем более такую. Я просил капитана поискать что-нибудь тяжелое на катере. Как назло, ничего не было, и тогда он разобрал несущую конструкцию от тента и отсоединил трубку длинною сантиметров 30-40. Одной рукой я держал спиннинг, другой взял в руку эту трубку. Она было довольно увесистой. Пока мы ее искали рыба постепенно уставала. Тут я решил идти к берегу и через мгновение понял, что это ошибка -рыба сразу ушла в траву. С усилием я поднял к поверхности ее в очередной раз. Тихо подвел к корме, на ступеньках которой стоял и со всего маха дал щуке по голове. Удар пришелся вскользь как раз над левым глазом. Щука на мгновение перевернулась на брюхо, ударила хвостом и ушла в глубину. Минуту я ее оттуда вытаскивал. Она в очередной раз пошла под брюхо катера и это было самым неприятным, потому как могла порвать леску о какую-нибудь острую деталь днища или мотора. Но вот она опять показалась на поверхности, я аккуратно подвел ее к катеру и ударил второй раз. От удара трубка выскочила у меня из рук и утонула-так одна потеря есть. Но щуку я все-таки оглушил. Я взял ее за глаза и перетащил на край борта. Она встрепенулась и упала на дно катера, ударяя его бешено хвостом по дну. Тут только я увидел ее размер. Она было огромной. Вот мой берлинский рекорд. До меня здесь никто таких не ловил. И кто бы мог подумать, что в каких-то 5 км от Берлина водятся такие щуки.
На озере, где я ловил щук жило две семьи лебедей. У одной было четыре отпрыска у другой шесть. Но, по прошествии нескольких дней каждая лебединая семья потеряла по одному птенцу. Теперь мне было понятно, кто топил серых пушистых малолеток.
Наша же знакомая лебединая семья, папашу которых мы угощали, при виде нас сразу, как два парусника, устремлялась к нашему катеру. Причем, чтобы скорость была повыше, детишки усаживались мамаше на спину.
Ну, что же, милые друзья, я спас вас от хищника. Одним стало меньше.
