Прошли знойные дни в багульниковом дурмане, отрумянились молодые зори, и пора нам было уже в обратный путь.
Вяло собираем рюкзаки, снова и снова окидывая взглядом примятый под пологом папоротник, бревна-скамейки у кострища – не забыть бы чего… Досаливаем рыбу. Пойманную поутру перекладываем ольховыми веточками (крапивы здесь нет). Укладываем рыбу в корзину, чтобы обдувало ветерком на ходу. Подкачиваем колеса. Много находится дел и к отъезду. Словно специально оттягивается момент, когда скроется за поворотом озерная синь, и – до новой встречи. А когда?.. Кто его знает. И словно болит где-то под сердцем от этого.
Пьем крепкий чай на дорожку и, сказав спасибо Озеру, садимся на велосипеды.
За речкой Мартынкой и вырубкой поджидаю отставшего Михалыча. Он подъезжает красный и злой. За ним гнусящей стаей летят комары.
– Даже на велосипеде не убежишь, догоняют, влет бьют, ешкин кот! – отмахивается от комаров товарищ.
– Михалыч, а где у тебя второй сапог?
– На месте должен быть, – суетится тот. – Оба сапога привязывал. Точно нет. Видимо, ремень ослаб. Придется возвращаться.
Минут двадцать жду Михалыча на пышащей зноем песчаной дороге. Наконец он возвращается с сапогом-найденышем. Едем дальше. И через пару километров, отстав от товарища на повороте, вижу на его багажнике опять только один сапог!..
Под аккомпанемент громких эпитетов, недвусмысленных угроз по поводу беглеца, готовится карательная экспедиция.
А я опять жду, проклиная жару, комаров и неугомонные сапоги Михалыча.
Наконец едем дальше. Теперь сапоги связаны, как рабы-невольники. Аж резина на них побелела от пут. Но через какое-то время я замечаю, что теперь… нет уже обоих сапог…
Минут пять мы сидим и, молча, смотрим друг на друга. И тут меня, не спавшего, как следует, две ночи, осеняет простая мысль, словно озарение, словно истина свыше.
– Михалыч, – говорю я твердо. – Ты должен отпустить их.
– Кого? – не понимает тот.
– Сапоги. Ты должен отпустить сапоги. Они хотят остаться там, у озера.
Михалыч осторожно отодвигает от меня медвежий нож и смотрит мне в глаза.
– Ладно. Ты только не волнуйся. Пускай остаются. Другие куплю.
Мой товарищ предупредителен и заботлив. Он на полном серьезе собирается дать вольную сапогам и ехать дальше. Видимо, он тоже не выспался, к тому же еще и чай…
Я не выдерживаю и хохочу на весь лес. Михалыч облегченно подхватывает. Так и сидим мы посреди лесной дороги, брызжем дурными слезами и тычем друг в друга пальцами, а где-то там за буграми лежат на теплой траве два сапога-пара, слушают птиц, смотрят на прыгающих в листве солнечных зайчиков и думают, наверное, от том, как хорошо было бы жить им у озера и встречать вдвоем тихие рассветы.
Автор: Александр Токарев
